Вставай за веру брат
Инок59
Знаменьями наполнился весь свет,
Ярится сатана, сменив обличье.
Толпа ж ликует, позабыв приличья,
За хлеб и зрелища, продав двулично.
Любовь ТВОРЦА, душ тлеющий рассвет.
* * *
Уж близок хаос, в воздухе гроза,
Коварство, ложь пакуют чемоданы.
Порядочность, зализывая раны,
Поддерживает честь, в глазах слеза.
Но, нет уж сил, исправить все изъяны.
* * *
Что впереди, неужто кровь и глад,
О бедная Россия, сколько можно.
На грабли наступать не осторожно,
С кумиром счастье строить ли возможно.
Он твоему бесчестью и позору рад.
* * *
В своей стране изгои и рабы,
Смешали с грязью НАЦИЮ иуды.
В фашизме обвиняют нас паскуды,
С экранов лжи потоки, пересуды.
О том, какой достойны мы судьбы.
* * *
Увязли в ГЕНОЦИДЕ мы клише,
Мол, лень и пьянство нам в веках присущи.
Мол, недостойны гои райской кущи,
Яд ереси, вливая в вены пуще.
Нам ПРАВОСЛАВНЫЙ гасят свет в душе.
* * *
Земля ИСТЕРЗАНА, вознёсся в небо стон,
И птицы ПЕПЛОМ падают на землю.
Иконы мироточат, плачу внемля,
А БОЖЬЯ МАТЬ, с печалью Русь объемля,
СКОРБИТ под колокольный перезвон.
* * *
Но с нами БОГ и коль душою свят,
Мы одолеем скорбные юдоли.
Я верю, РУСЬ ДОСТОЙНА лучшей доли,
Под знаменем ЛЮБВИ и БОЖЬЕЙ ВОЛИ.
Плечом к плечу ВСТАВАЙ за ВЕРУ брат.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
