Они стояли над рекой,
Те, кто умел любить.
Кругом царил такой покой,
И так хотелось жить.
Они стояли впереди,
Обнявшись: стар и мал,
Двенадцать душ, все, как один,
Двенадцать христиан.
Суровый отдан был приказ,
И ждал их всех расстрел.
И выявил тот страшный час:
Что в сердце кто имел.
Вот офицер открыл уста
И начал говорить:
«Кто отречётся от Христа,
Тот будет дальше жить.
Кто отречётся этой лжи,
Тот не познает мук.
Одно лишь слово ты скажи,
И ты свободен, друг!»
Каким же испытаньем был,
Для каждого из них,
Тот лёгкий путь, что вдруг открыл
Им искушенья миг.
Невдалеке солдат стоял,
Смотря на сцену ту.
О чём-то он переживал,
Там, на своём посту.
И вот не зная отчего,
С очей сползла слеза.
И на духовный мир, его
Открылись вдруг глаза.
Увидел он вокруг христиан
Сияние колец,
На каждой голове лежал
Из золота венец.
И видел он, как с головы
Того, кто жизнь избрал,
Венец небесной красоты
К ногам его упал.
Услышал голос он внутри:
«Я, Я сей час с тобой!
И если хочешь, подними.
Венец тот будет твой!»
Тот голос, как огонь, прожёг
Всю душу изнутри.
Солдат воскликнул: «О, мой Бог,
К Себе меня прими!»
И он, с одиннадцатьми встав,
Вошёл в тот тесный круг.
И с радостью он встретил там
Объятья жарких рук.
Другой солдат ему кричал:
«Ты что, с ума сошёл?» –
«Нет, – он спокойно отвечал, –
Я Истину нашёл!»
Они стояли над рекой,
Те, кто умел любить.
Кругом царил такой покой,
И так хотелось жить.
Они стояли впереди,
Обнявшись: стар и мал,
Двенадцать душ, все, как один,
Двенадцать христиан.
|
